Бартоломе де Лас-Касас защитник индейцев - Страница 27

15 марта каравелла «Нинья», имя которой не забудет история, встала на якорь в гавани Рио-Сальто, у Палоса. Двухсотдвадцатичетырехдневное великое заокеанское плавание окончено…

...

Герб Христофора Колумба. Старинная гравюра.

Две недели прожил Колон во францисканском монастыре Ла-Робида у своего старого друга приора Хуана Переса. Исполняя обет, данный в плавании, Колон отслужил мессы в церкви Санта-Мария в Уэльве и в церкви Санта-Клары в Могере, близ Севильи.

Воскресенье 7 апреля, день святой пасхи, был для Колона днем величайшего торжества. Он получил письмо от испанских королей, которое начиналось так:

...

«Дону Кристобалю Колону, нашему Адмиралу Океана-Моря, вице-королю и губернатору Островов, которые он открыл в Индии…»

Это письмо было ответом на его официальный доклад, посланный еще из Лиссабона, по пути в Испанию. Из Севильи Адмирал направился в Барселону, где в то время находился королевский двор.

Улицы и площади Барселоны были запружены восторженной толпой. На балконах, даже на крышах домов — везде были люди, которые приветствовали Адмирала и его спутников громкими криками и овациями.

Королева Исабела приказала устроить прием в самом большом зале дворца Алькасара. Через окна толпы барселонцев могли видеть торжественный прием, который происходил в зале дворца. Этот огромный зал с его белыми мраморными колоннами был поистине достойной рамой для той великолепной картины, которую представляло собой шествие Адмирала.

…Дон Педро улыбнулся: как истый генуэзец, Колон любил театральную пышность. И действительно, его появление во дворце произвело потрясающий эффект!

Высоко подняв седую голову, в богатом наряде, вошел в зал Адмирал Океана-Моря. За ним следовали моряки, слуги и шесть индейцев, украшенных золотом и яркими перьями. Одни слуги несли на длинных шестах клетки с пестрыми крикливыми попугаями, другие — тюки и корзины с редкостными заморскими плодами и растениями. Среди них были золотые зерна маиса — чудесной «индейской пшеницы».

Диковины Индии вызвали необычный интерес у королей и придворных.

Адмирал, подойдя к трону, преклонил колени в знак почтения перед королями.

...

Богатства Нового Света. Старинная гравюра.

Но король Фернандо встал, поднял его и пригласил сесть в своем присутствии из уважения к славным подвигам Адмирала. Это считается при кастильском дворе высочайшей почестью и милостью.

— Из своего плавания, ваши высочества, — сказал Колон, — я заключаю, что воля господа была чудесным образом явлена посредством многих дивных знаков, поданных богом во время плавания всем и мне лично, столь долго пребывавшему при дворе ваших высочеств. За это долгое время много высоких персон выступало против меня, утверждая, будто мое предприятие безумно.

…Дон Педро иронически подумал, что здесь Адмирал не удержался от желания упрекнуть тех, кто не верил в него и не оказал помощи.

— Так изобильны, красивы и плодородны эти земли, — продолжал Колон, — особенно острова Эспаньола и Куба, что не найдется человека, который сумел бы об этом рассказать, и лишь тот поверил бы сказанному, кто воочию увидел эту страну. И да поверят ваши высочества, что эти острова, так же как и прочие земли, принадлежат вам и вы владеете ими ныне, как и Испанией! Там только следует утвердиться и приказывать индейцам делать все то, чего ваши высочества пожелают. Жители Островов встречали нас столь доверчиво и с такой щедростью отдавали все им принадлежащее, что, кто не видел сам, вряд ли поверит этому. Если у них попросить какую-нибудь вещь, они никогда не откажутся ее отдать. Напротив, они сами предлагают ее и притом с таким радушием, что кажется, будто они дарят свои сердца!

…Дон Педро поморщился, вспомнив, с какой жадностью смотрели и король Фернандо, и королева Исабела, и все придворные на золото, украшавшее смуглых заморских гостей. Умный итальянец понимал, что для жителей Островов кончилась простая и мирная жизнь, без насилия и распрей.

— За мелкую разменную монетку отдавали они все, что имели, — говорил далее Колон, — будь то золото весом в два-три кастельяно или одна-две арробы хлопковой пряжи. Даже за обломки лопнувших обручей от винных бочек они, как дикари, отдавали все, что у них имелось! Как ни мало у меня было людей, но я обошел все Острова, и никто не оказал мне сопротивления. Нет у индейцев оружия, они наги и неизобретательны в военных делах. И годны они только на то, чтобы ими повелевать и принуждать их работать.

После приема короли, Адмирал и все придворные направились в часовню Алькасара, где отслужили благодарственную мессу.

Некоторое время Адмирал прожил в Барселоне. После оказанных королями милостей знать Кастилии проявляла к нему большое внимание. Говорят, что на званом обеде, устроенном кардиналом Мендосой в честь Адмирала Колона, какой-то чванный кастильский граф сказал, обратившись к нему: «Если бы вы даже и не открыли Индий, то скоро какой-нибудь испанец сделал бы то же самое!» Тогда Колон предложил ему поставить стоймя крутое яйцо. Но никому не удалось этого сделать. Улыбнувшись, Колон разбил конец яйца и поставил его. Потом он сказал с достоинством, всегда его отличавшим: «Когда задача решена, она всегда кажется легкой».