Бартоломе де Лас-Касас защитник индейцев - Страница 28

К оглавлению

28
...

Карта первого плавания Христофора Колумба.

…Менее чем через два года Мартир писал своему старому другу, ученому Помпонию Лето, в Рим:

...

«Алькала де Энарес, декабрь, 1494 года.

…Испания царит, распространяет свое владычество, имя и славу от отдаленных антиподов. Помните, дорогой друг, я писал вам, что наши государи послали снова Колона в плавание, предоставив ему флотилию из восемнадцати кораблей. Это предвещало новые великие открытия в западном полушарии. Так и случилось: из этих 18 кораблей, отправленных во второе плавание с Адмиралом Колоном, 12 теперь возвратились и привезли с собой хлопчатую бумагу, огромные куски красильного дерева и много других драгоценных в Европе предметов, которые производит природа этого доселе сокрытого от нас мира, и сверх всего значительное количество золота. Невозможно более сомневаться в существовании Листригонов…»

В одном из своих писем к кардиналу Асканио Сфорца, с которым он поддерживал переписку, дон Педро назвал Колона «Novi Orbis Repertor» — «Открыватель Нового Света».

И теперь, с легкой руки Мартира, вновь открытые Индии стали называть Новым Светом.

Часть вторая
Молодость

Подарок дона де Лас-Касаса

Истинная дружба у тех людей, чьи души соединяет одинаковое влечение к истине и добру…

Сенека

Когда Бартоломе приехал в 1496 году на каникулы домой, он сразу попал в горячие отцовские объятия. Бартоломе поразил вид отца. Еще недавно цветущий, дон Франсиско казался изможденным и постаревшим на много лет. Лицо его было изжелта-бледным, словно после тяжелой болезни.

— Что с вами, дорогой отец? — воскликнул Бартоломе. — Вы больны?

Дон Франсиско недовольно нахмурился:

— Да, немного… как и все, впрочем. Плавание, как ты знаешь, было нелегким.

Бартоломе слышал, что второе плавание Кристобаля Колона в Индию, которое длилось почти три года, было тяжелым, но подробностей не знал. Он ждал их от отца.

Но дон Франсиско молчал.

— Об этом как-нибудь потом, — сказал он наконец. — А теперь, знаешь ли ты, что я привез тебе из Индии?

— Вы вернулись живы и невредимы, и этого мне совершенно достаточно. А золото и пряности меня не интересуют!

— Я совсем забыл, что ты, как настоящий философ, считаешь правильными слова Апулея, что бедность издавна служанка философии.

— Я более люблю изречение Сенеки, которое гласит: «Не тот беден, у кого мало, а тот, кто хочет большего!»

— Да, но ты забываешь, что тот же Сенека утверждал, что только узкий ум не может примириться с богатством!

Бартоломе, улыбаясь, смотрел на отца. Как он любил в нем его находчивость и память!

— Что, сын мой? — задорно спросил дон Франсиско. — Старый солдат еще может поспорить с молодым философом?

— Я сражен, дорогой сеньор! — смеясь, ответил Бартоломе и поцеловал отцовскую руку. — Считаю, что диспут о богатстве окончился вашей победой.

— Ну то-то же! — сказал дон Франсиско, с довольным видом подкручивая усы. — А ты пытался спорить. Так вот, привез я тебе нечто более занимательное, чем пряности и золотые побрякушки, — и с этими словами он подошел к окну, выходившему во двор, и крикнул что-то слуге.

Через несколько минут вошел слуга и с ним незнакомый юноша, почти мальчик, невысокого роста, в легкой белой одежде, красиво оттеняющей бронзовую кожу. Черные длинные волосы откинуты назад. Большие, широко расставленные темные глаза смотрят умно и смело.

Дон Франсиско подошел к юноше и обнял его за плечи:

— Это Гуама, младший сын касика Намагари с острова Куба. В его жилах течет королевская кровь. Адмирал отдал его мне. Ему пятнадцать лет, он может стать твоим пажом, и я поручаю его твоим заботам!

Кубинец улыбнулся и сказал приятным гортанным голосом несколько приветственных слов на испанском языке.

— Во время плавания я начал учить его испанскому языку. Он на редкость способен. Я думаю, что с твоей помощью он скоро совершенно свободно будет изъясняться по-испански.

— Я научу его всему, что знаю сам! — воскликнул Бартоломе, так как молодой кубинец ему чрезвычайно понравился.

Бартоломе сразу подружился с Гуамой. Тот был по-детски простодушен, но в то же время полон чувства собственного достоинства и благородства.

Вскоре, согласно воле своего отца и дона Лас-Касаса, кубинец принял христианскую веру и был наречен именем Алонсо. Крестным отцом был сам дон Франсиско, а крестной матерью — донья Анхела, сестра покойной доньи Беатрис, матери Бартоломе.

Старинный дом Лас-Касасов был расположен в предместье Севильи, в Триане. Его окружал глубокий ров, но теперь он не был наполнен водой, а зарос густой травой и полевыми цветами.

Массивные каменные ворота с высеченным на них гербом теперь никогда не запирались. Толстые ржавые цепи подъемного моста были увиты жимолостью и плющом. В сторожевой будке привратника жили голуби.

В большом дворе дома всегда кипела жизнь. Из конюшен слышалось ржанье лошадей. Смех и пенье служанок доносились из открытых окон кухни. Нагруженные мулы терпеливо ждали, чтобы с них сняли корзины с плодами и овощами и напоили водой.

28