Бартоломе де Лас-Касас защитник индейцев - Страница 7

Вдруг он услышал за своей спиной шепот и приглушенный смех:

— Клянусь пресвятой девой, этот смазливенький студент кажется мне переодетой девчонкой! Уж больно у него гладкие розовые щеки! И глаза словно незабудки!

— А волосы? Посмотрите, хозяйка, я этаких золотистых волос и не видывала! Настоящие локоны!

Мигель сердито натянул на голову свой черный берет.

— И вина не пил! — продолжала хозяйка. — Только поел, а тот пожилой сеньор выпил почти все вино. Этот даже не прикоснулся, одну воду и пил. Ну ясно, девица! — и она захихикала громче.

Им было скучно, и они потешались над скромным студентом.

Мигелю хотелось убежать из венты. Он снова вышел во двор. Мул Лусеро тихонько толкнул его головой, словно приглашая ехать. А что, если он сам, сейчас, двинется в путь? Он поедет медленно, и караван нагонит его.

Мигель вернулся в венту.

— Сколько я должен вам? — спросил он у хозяйки.

— А разве ваша милость не будет дожидаться каравана?

— Нет, я поеду вперед, и они нагонят меня.

— За вино и куахадо заплатил ваш приятель, ну, а за постой мула… сколько же взять, чтобы не обидеть вас?

— У меня есть деньги! — гордо возразил Мигель и отвязал от пояса кожаный кошелек, наполненный золотыми и серебряными песо.

— Вот! — и юноша бросил хозяйке серебряную монету.

— О, да вы просто богач, ваша милость! — насмешливо сказала хозяйка. — Получите сдачу!

Мигель, не считая, сунул в карман горсть реалов, а кошелек снова привязал к поясу.

…Как хорошо было ехать по пустынной дороге! Пыль улеглась, жара постепенно спадала, и Мигель успокоился. Он стал даже насвистывать какую-то песенку. Ему уже казался смешным его гнев на этих глупых женщин. Никто не виноват в том, что природа наградила его белокурыми волосами и голубыми глазами!

Вента «Пронеси, господи!»

Стыд и честь как платье: чем больше потрепаны, тем беспечнее к ним относишься.

Апулей

Не успел Мигель отъехать от «Инфанты Хуаны», как его нагнали двое мужчин. Один был верхом на муле, второй шел пешком. Верховой показался Мигелю знакомым: «Это тот, что спал в венте, накрывшись шляпой».

— Приятного пути, сеньор студент! — учтиво сказал мужчина, ехавший на муле. — Мне так же, как вам, не понравилась эта грязная вента и неряшливые болтливые бабы… Вы изволите направляться в Саламанку? Но почему же вы один в такое опасное время, без попутчиков?

— Меня нагонит караван купцов, идущий из Севильи в Толедо. К нему я и присоединюсь в пути.

— Но разве сеньор студент не знает, что ваш караван задерживается в Кордове? Я узнал об этом случайно, вот от сеньора Камачо, погонщика. Галера с товарами, сказал он, не пришла в Севилью из-за бури.

— Да, ваша милость! — важно подтвердил погонщик, похожий на цыгана. — Мой приятель, купец Родригес, сообщил мне об этом.

— Но как же? — растерялся Мигель. — Ведь моему отцу именно купец Родригес и обещал…

— Не волнуйтесь, ваша милость! — успокоил его погонщик. — Я знаю точно, что не более двух лиг отсюда расположился небольшой караван, идущий в Сьюдад-Реаль, и мы можем к нему пристать. А там вы легко найдете попутчиков до Толедо или даже до самой Саламанки!

Слова погонщика звучали очень убедительно. «И верно, — подумал Мигель, — не возвращаться же мне обратно в Кордову, когда я уже столько проехал. Тем более, что приближается ночь».

— Благодарю вас, сеньоры, — ответил Мигель. — Я принимаю ваше приглашение!

Попутчики Мигеля, особенно мужчина в шляпе, назвавший себя доном Фелипе де Гайала, оказались славными и бывалыми людьми.

— Кем мне только не привелось быть! — рассказывал дон Гайала. — Сначала я был учеником в доминиканском монастыре, но святые отцы кормили меня больше колотушками, чем хлебом, и я сбежал оттуда. Был я эскудеро у богатого старого сеньора. Его жена была молода и красива. И в один прекрасный день муж, проведав о нашей любви, выставил меня за дверь! Был я и лекарским помощником, и неплохо мы с хозяином зарабатывали. Но однажды мой хозяин-лекарь дал по ошибке больному алькальду вместо слабительного снотворного, да такую дозу, что почтенный алькальд, так и не проснувшись, отправился к праотцам! Пришлось нам с хозяином удирать из города под покровом темной ночи, бросив и дом и имущество! Последнее время я занимаюсь приятной и легкой профессией — я донильеро!

— А что это такое, сеньор Гайала?

— Как бы вам объяснить, сеньор студент… Есть азартные карточные игры, например кинола: надо заинтересовать кого-нибудь этой игрой. Донильеро угощает и увлекает тех, у кого лишние деньги крепко припрятаны в кошельке. Богатый человек всегда скуповат, вот надо его раскачать, что и делает донильеро!

Незаметно наступила ночь. Мулы устали, они то и дело спотыкались о неровную каменистую дорогу.

— Скоро ночлег, — сказал погонщик, всматриваясь в темноту.

Дорога резко свернула вправо. В густой листве деревьев блеснул огонек.

— А вот и стоянка нашего каравана! Здесь раньше была вента «Пронеси, господи!». Сейчас, правда, от нее остались развалины… Но там есть колодец с чистой водой и свежее сено для наших мулов.

Мигель поинтересовался, почему вента носила такое странное название. Дон Гайала рассмеялся:

— Клянусь бородой Сида, действительно название венты не располагало путника заехать в нее! Говорят, что хозяин венты, да упокоит пресвятая дева его душу, был раньше монахом. Разбогател таинственным путем, а вернее всего — продал кое-какую церковную утварь… Открыл венту и в знак своего раскаяния решил назвать ее «Прости, господи!». Но, когда малевал вывеску, был, по обыкновению, без памяти пьян… И написал вместо «прости» «пронеси». Вот и вся история!